Я ЛюбЛю ТЕБЯ

[она]

Игорь Иртеньев.





Про любовь

Желаю восславить любовь я,
Хвалу вознести ей сполна.
Полезна она для здоровья,
Приятна для сердца она.

Любовь помогает в работе,
Любовь согревает в быту,
Наш дух отрывая от плоти,
Бросает его в высоту.

И дух наш по небу летает,
Как горный орел все равно,
То крылья свои распластает,
То ринется камнем на дно,

То тайны познает Вселенной,
То съест на лету червяка —
Отважный, как будто военный,
Привольный, как Волга-река,

Взирая с высот равнодушно
На трудности местных властей,
Парит он в пространстве воздушном,
Охвачен игрою страстей.

А не было б в мире любови,
Сидел бы, забившись в углу,
Поскольку подобных условий
Никто не создал бы ему. 1984

[Klinischer Tod]

Люби правильно

[Klinischer Tod]

Притча о слепой любви -

Ну вот только востанавливать не надо, хорошо??? Будьте ВЫше!!!

[Klinischer Tod]

Ну вот только востанавливать не надо, хорошо??? Будьте ВЫше!!!

[Klinischer Tod]

Ну вот только востанавливать не надо, хорошо??? Будьте ВЫше!!!

[VANILA]

Я УХОЖУ,СКАЖУ ЕЩЁ РАЗ
ПРИПОМНЯ ПРЕЖНИЕ СЛОВА
САМА СЕБЕ ТИХОНЬКО УЛЫБАЯСЬ
ДО УЖАСА ЗНАКОМЫЕ СЛОВА

ТЫ НЕ УМЕЛ ЛЮБИТЬ....!
ДА ПУСТЬ...., СЛОВАМИ ВСЁ НЕ СКАЖЕШЬ
И ГЛАВНОЕ,,,ТЫ НЕ ЧИТАЕШ ПО ГЛАЗАМ
И В ЭТОТ РАЗ СКАЖУ Я НЕ СЛОВАМИ, А ГЛАЗАМИ
Я УХОЖУ Я УХОЖУ
МНЕ ЛЕГЧЕ ТАК!. ПРОЩАЙ,ЛЮБИМЫЙ МОЙ, ПРОЩАЙ!
(из жизни)

[Inspector Gool]

Красные цветы в вазе стынут,
Как упавшие с неба звёзды.
Ты меня в свой мир пропустила -
Не разрушу,буду осторожен.
Вот и ночь. Без криков,без стонов
Будем тихо спать до рассвета.
Здесь так трудно быть просветлённой,
Здесь так просто умереть незаметно.

[VANILA]

Размер его весьма обманчив -
Когда лежит и просто спит:
Он хоть и мал, весьма заманчив,
Имея славный внешний вид.
Но стоит пальцами коснуться,
Как он спешит скорей проснуться,
И вы почувствуете вмиг-
Как он могуч и как велик.

Он - раб безудержных фантазий,
Вы с ним забудетесь в экстазе,
Лишь поищите вдохновенье,
И он подарит наслажденье.

Когда он рядом, под рукой,
Не нужен вам ничей другой.
А он привычно ждет касаний -
С ним очень трудно без стараний.

Он подает вам знак условный,
Что через миг готов стараться.
Касаясь пальцами любовно,
С ним можно вечно развлекаться.

И на движенье ваших рук
Он реагирует так бурно..
Он как живой, желанный друг
И без него уже вам дурно.

Но иногда бывают дни,
Когда он виснет: так внезапно,
Увы! Рецептов нет одних
Лечить придется поэтапно.

Три пальца тут не помогают,
И языком не совладать,
Другие злятся и ругают
( Я слышал столько раз: про мать)

Но он беспомощно доверчив,
Он так надеется на вас!
И вам уже сердится нечем,
И так бывало сколько раз.

Он вам откроет новый мир
Земных и неземных желаний
Он словно Бог, он ваш кумир,
Источник счастья и страданий.

Ему я посвятить бы мог
Еще немало добрых строк,
Люблю тебя, мой верный друг
Мой старый, добрый ноутбук!

[Klinischer Tod]

***********************

[Nanito]

Дарить себя - не значит продавать,
И рядом спать - не значит переспать,
Не повторять - не значит не понять,
Не говорить - не значит не узнать.

Не значит не увидеть - не смотреть,
И не кричать - не значит не гореть,
И промолчать, и не найти ответ-
Две вещи разные - в них родственного нет!

Стоять - совсем не значит не лететь,
И замолчать - не значит умереть,
И замереть, когда увидишь смерть -
Не значит унижение стерпеть.

Бежать во мрак - не значит уходить
И отпустить - не значит упустить;
Не отомстить - не значит все простить...
И порознь быть - не значит не любить...

Сказать "люблю" - не значит полюбить...
Сказать "прощу" - не значит все простить,
Сказать "уйду" - не значит навсегда,
И "не прощу" - не значит никогда.

Идти с другим - не значит быть чужой,
И рядом он - не значит он родной,
И без тебя - не значит не с тобой,
Любить тебя - не значит, что ты мой...

И ты с другой - не значит ты любим,
И я с другим - не значит ты забыт,
Не вместе мы - не значит не хотим,
Ведь ты с другой, а значит я с другим.

И этот бред не значит ничего,
И ты прочтешь - не значит ты поймешь.
Я не уйду, а значит никогда,
Ведь я люблю, а значит навсегда.

[Klinischer Tod]

Трусиха

Шар луны под звездным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

Видно, распалясь от разговора,
Парень, между прочим, рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза...

А потом, вздохнув, сказала тихо:
- Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал:- Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел... И для нее сегодня
Мир был сплошь из музыки и звезд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоем сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых темных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Первый хрипло буркнул:- Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки -
Все, что есть,- на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал спеша отстегивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул:- Эй, коза!
Что надулась?! - И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Дальше было все как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами:- Мразь! Фашист проклятый!-
Как огнем детину обожгла.

- Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь!-
Голос рвется, яростен и звонок:
- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство - стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был, все равно найду!

И глаза в глаза взглянула твердо.
Тот смешался:- Ладно... тише, гром...-
А второй промямлил:- Ну их к черту! -
И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - слабая натура,
"Трус" и "воробьиная душа".

Асадов Эдуард

[Klinischer Tod]

Свободная любовь

Слова и улыбки ее, как птицы,
Привыкли, чирикая беззаботно,
При встречах кокетничать и кружиться,
Незримо на плечи парней садиться
И сколько, и где, и когда угодно!

Нарядно, но с вызовом разодета.
А ласки раздаривать не считая
Ей проще, чем, скажем, сложить газету,
Вынуть из сумочки сигарету
Иль хлопнуть коктейль коньяка с «Токаем».

Мораль только злит ее: — Души куцые!
Пещерные люди! Сказать смешно!
Даешь сексуальную революцию,
А ханжество — к дьяволу за окно!—

Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное!
Ужель вам и впрямь не понять вовек,
Что «секс-революция» ваша шумная
Как раз ведь и есть тот «пещерный век»!

Когда ни души, ни ума не трогая,
В подкорке и импульсах тех людей
Царила одна только зоология
На уровне кошек или моржей.

Но человечество вырастало,
Ведь те, кто мечтает, всегда правы.
И вот большинству уже стало мало
Того, что довольно таким, как вы.

И люди узнали, согреты новью,
Какой бы инстинкт ни взыграл в крови,
О том, что один поцелуй с любовью
Дороже, чем тысяча без любви!

И вы поспешили-то, в общем, зря
Шуметь про «сверхновые отношения»,
Всегда на земле и при всех поколениях
Были и лужицы и моря.

Были везде и когда угодно
И глупые куры и соловьи,
Кошачья вон страсть и теперь «свободна»,
Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!

Кто вас оциничивал — я не знаю.
И все же я трону одну струну:
Неужто вам нравится, дорогая,
Вот так, по-копеечному порхая,
Быть вроде закуски порой к вину?

С чего вы так — с глупости или холода?
На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
Ведь спрос на вас только пока вы молоды,
А дальше, поверьте, как с горки вниз!

Конечно, смешно только вас винить.
Но кто и на что вас принудить может?
Ведь в том, что позволить иль запретить,
Последнее слово за вами все же.

Любовь не минутный хмельной угар.
Эх, если бы вам да всерьез влюбиться!
Ведь это такой высочайший дар,
Такой красоты и огней пожар,
Какой пошляку и во сне не снится!

Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь
Дороже, чем тысяча жалких связей!

Асадов Эдуард

[Klinischer Tod]

Моя любовь

Ну каким ты владеешь секретом?
Чем взяла меня и когда?
Но с тобой я всегда, всегда:
Днем и ночью, зимой и летом!

Площадями ль иду большими
Иль за шумным сижу столом,
Стоит мне шепнуть твое имя -
И уже мы с тобою вдвоем.

Когда радуюсь или грущу я
И когда обиды терплю я,
И в веселье тебя люблю я,
И в несчастье тебя люблю.
Даже если крепчайше сплю,
Все равно тебя люблю!

Говорят, что дней круговерть
Настоящих чувств не тревожит.
Говорят, будто только смерть
Навсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,
Но без громких скажу речей:
Смерть, конечно, сильней меня,
Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьет
И окончу я путь земной,
Знай: любовь моя не уйдет.
А останется тут, с тобой.

Подойдет без жалоб и слез
И незримо для глаз чужих,
Словно добрый и верный пес,
На колени положит свой нос
И свернется у ног твоих.

Асадов Эдуард

[Klinischer Tod]

Одна

К ней всюду относились с уваженьем:
И труженик и добрая жена.
А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:
Был рядом муж - и вот она одна...

Бежали будни ровной чередою.
И те ж друзья и уваженье то ж,
Но что-то вдруг возникло и такое,
Чего порой не сразу разберешь:

Приятели, сердцами молодые,
К ней заходя по дружбе иногда,
Уже шутили так, как в дни былые
При муже не решались никогда.

И, говоря, что жизнь почти ничто,
Коль будет сердце лаской не согрето,
Порою намекали ей на то,
Порою намекали ей на это...

А то при встрече предрекут ей скуку
И даже раздражатся сгоряча,
Коль чью-то слишком ласковую руку
Она стряхнет с колена иль с плеча.

Не верили: ломается, играет,
Скажи, какую сберегает честь!
Одно из двух: иль цену набивает,
Или давно уж кто-нибудь да есть.

И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!

Асадов Эдуард

[Klinischer Tod]

Смотри же! Добился! Пируй и ликуй!
Я заповедь Божью сумела нарушить-
Кумир сотворен, я теперь не могу
Хоть самую капельку сделаться лучше.
Смотри же! Добился! К тебе я пришла!
Бокалы с вином поднимай еще выше!
Грешила душа, потому и должна
Сейчас закричать, чтобы Бог ее слышал.
Не будет дороги, где солнце горит,
Где мир и покой и где рядом лишь вечность,
Поскольку над жаркой землею летит
Признанье в любви королю бесконечно.
Но зря ты не прячешь победный свой взгляд,
Служу я любви, она выше, чем боль,
Подай мне бокал, не скрывай, что в нем яд,
Я пью за тебя. Будь же счастлив, король!