lovelyjuly
09.12.2004, 12:11
ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЙ ОБЫВАТЕЛЬ О РАЗГОВОРЧИВЫХ ПСИХИАТРАХ. (ИСПРАВЛЕННЫЙ И ДОПОЛНЕННЫЙ ВАРИАНТ.)
. . .Некоторые психиатры обеих столиц России стали как-то уж очень разговорчивы. Интервью, участие в "круглых столах". Они явно хотят подготовить нас к чему-то еще более хорошему, чем их нынешняя деятельность.
Еще 16 апреля 2003 года в "Российской научной газете" (приложение к "Российской газете") были опубликованы, высказанные в ходе "беседы за круглым столом" в редакции, соображения главного психиатра Москвы господина Козырева.
Например, такое: "Если бы я был министром здравоохранения и передо мной была поставлена задача уменьшить расходы службы здоровья, скажем, на 10 %, я бы в каждой поликлинике посадил по психиатру."
Прекрасное предложение!
Врачи разных специальностей (не все, но многие) будут направлять "к психиатру" особенно надоевших больных, а психиатры (не все, но многие) будут объяснять все болезненные ощущения и проявления расстройством психики. (Все, кто знают нашу действительность и не лукавят, согласятся с тем, что такое будет происходить часто.)
Поражают и высказывания главного психиатра Петербурга Людмилы Рубиной. А точнее говоря, ее ответы на вопросы читателей, звонящих в редакцию петербургской газеты "Метро". (Страница 17-ая номера за 28 апреля 2003 года.)
Читая эти ответы, постарайтесь соотнести рекомендации главного психиатра Петербурга с реальными человеческими (например, соседскими) взаимоотношениями.
"Можно заподозрить болезнь, если человек постоянно говорит, что его преследуют или ему наносят ущерб, хотя в действительности такого нет. В этом случае вы можете заподозрить, что с человеком что-то происходит. Но сами вы не сможете определить болезнь это или нет. Все мы имеем свои особенности и странности. Обратитесь к главному врачу районного психоневрологического диспансера. . . с просьбой разрешить врачам осмотреть этого человека в недобровольном порядке."
Госпоже Рубиной очень хочется, чтобы к психиатрам поступали заявления с просьбой освидетельствовать в недобровольном порядке соседей, родственников, сослуживцев! Руководящая дама ни слова не сказала о том, что заявление, содержащее просьбу освидетельствовать человека в недобровольном порядке, может быть и сведением счетов и попыткой запугать, и клеветой. А зачем ей об этом помнить? Ведь чем больше больных, тем больше финансирование.(И можно требовать еще большего.) И штаты не будут сокращать.
И еще об одном высказывании главного психиатра Москвы господина Козырева: "Вы, может, помните знаменитый наезд на психиатрию, когда каждая газета считала своим долгом опубликовать какую-нибудь черную статью. Знаете, какой был результат? Убили двенадцать врачей психиатров."
Ну что об этом сказать?
Будет неправильно и негуманно, если журналисты, общественные деятели и политики решат, что безопасность психиатров важнее, чем опасность, исходящая от психиатров, и прекратят критику последних. С какой стати? Почему жизнь психиатра следует считать более ценной, чем загубленную психиатром жизнь? Почему журналист, общественный деятель или политик не должен заступаться за жертв психиатрического беспредела? Кроме всего прочего, нужно учитывать, что психиатр сознательно избрал профессию, связанную с опасностью. Если не хотел подвергаться опасности, шел бы в стоматологи.
К этому нужно добавить, что господин Козырев не сказал, в течение какого периода и в каких местностях убили двенадцать психиатров. Может быть, и до того, как начался "наезд на психиатрию" не меньше убивали? И, кстати, не включил ли господин Козырев в число убитых и тех, кто был убит, не потому что был психиатром, и тех, кто был убит в "горячих точках", и тех, кого убили, скажем, в связи с бредом ревности или потому, что сочли космическим пришельцем?
Нельзя исключить и возможность такой ситуации, когда было вполне юридически правомерно обороняться от психиатра. (Одну женщину, судя по публикациям в прессе, госпитализировали так: на нее набросились несколько незнакомых ей и толком не представившихся человек, среди которых был и психиатр. Женщина не оборонялась. А другие -- оказавшись в подобной ситуации -- возможно оборонялись. И это могло иметь плохие для психиатра последствия.)
А вот петербургский психиатр Дунаевский помогает понять, кого психиатры рассматривают, как потенциальных пациентов. В газете "Санкт-Петербургские Ведомости" за 26 сентября 2003 года психиатр Владимир Дунаевский заявил следующее:". . .очередь за колбасой. Продавец обвешивает всех, но Вы молчите, стоящий впереди Вас молчит, а тот, что сзади, вдруг начинает возмущаться. И воюет он не за украденный у него рубль -- ему дорог "принцип"! И Вы думаете, какой молодец -- я, трус, обыватель, а он истинный гражданин и защищает наши права. И при случае проголосуете за него на каких-нибудь выборах. А с точки зрения психиатрии, "истинный гражданин" потенциально нездоров: у него низкая толерантность и высокая склонность к конфликтам. Он сам невротичен и будет сеять это "зерно" вокруг себя."
ПОХОЖЕ, ЧТО ПСИХИАТРУ ДУНАЕВСКОМУ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ "ПОЛЕЧИТЬ" ВСЕХ, КТО ЧЕМ-ТО ВОЗМУЩАЕТСЯ.
Так может быть психиатрические больницы переполнены, потому что психиатры чрезмерно широко трактуют понятие
"психическая болезнь"?
И, кстати, как себя чувствует господин Дунаевский? Не пора ли его госпитализировать? Шутки шутками, а вопрос о психическом здоровье самих психиатров отнюдь не праздный.
В СВЯЗИ С ВЫШЕИЗЛОЖЕННЫМ НАМ НУЖНО ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА СЛЕДУЕЩИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА:
1) Многие полагают, что суд, рассматривающий вопрос о недобровольной госпитализации в психиатрическую больницу или о психиатрическом освидетельствовании на недобровольной основе, как бы обречен, поддакивать психиатрам. Это, дескать, неизбежно, потому что "психиатры - специалисты, и им виднее".
Между тем, такое представление неверно.
В американском фильме я видел, как в ходе судебного заседания адвокат буквально "сделал отбивную" из важного, амбициозного, апломбистого психиатра. Адвокат задавал примерно такие вопросы: "Почему Вы утверждаете, что моя клиентка в ходе беседы с Вами продемонстрировала враждебное отношение К ОБЩЕСТВУ, а не КОНКРЕТНО К ВАМ? Разве во время беседы в комнате находился кто-нибудь кроме Вас и нее?"; "Вы спрашивали мою клиентку, как она справляет естественные потребности. Как Вы считаете, могут ли такие вопросы вызвать враждебное отношение и у вполне психически здорового человека?".
Адвокат буквально загнал психиатра в угол. А если бы психиатр заявил: "Вы не специалист, ничего объяснять не буду!"-- то в этом случае его (психиатра), видимо, арестовали бы за неуважение
к суду.
То есть в суде все зависит от традиций, сложившейся практики и процессуальных норм. И нормальный, не тупой судья (лучше бы присяжные), разумеется, может критически анализировать аргументацию психиатра. (Суть примера, который я привел следующая: Толковый юрист и просто толковый человек способен критически анализировать аргументацию психиатра. Я не утверждал, что психиатры делают выводы на основании одного признака.)
Не следует смешивать такие вопросы, которые должны решать СПЕЦИАЛИСТЫ, и такие вопросы, которые следует решать всего лишь С УЧЕТОМ МНЕНИЯ СПЕЦИАЛИСТОВ. А от психиатров всегда следует требовать, чтобы они все доказывали.
И вот еще какое соображение. Всех специалистов можно разделить и на такие (несколько иные, чем те, о которых я раньше писал) группы:
1)Специалисты, от которых обывателю, как правило, нецелесообразно требовать доказательности такого же уровня, какой требуют (должны требовать) от прокурора в суде.;
2)Специалисты, от которых обывателю, как правило, следует требовать именно такой доказательности.
К первой группе относятся, например, венерологи. А ко второй психологи и психиатры. Диагноз и рекомендации венеролога нужно или принимать на веру, или проверять у другого венеролога. А диагноз (заключение) и рекомендации психолога и психиатра, как правило, нужно оценивать самостоятельно. Юристы, также относятся ко второй группе.
На одном петербургском форуме активный форумчанин, выступающий под псевдонимом Sceptic, возразил мне следующее:
". . .все зависит от обстоятельств. Адвокату, который в серьезной ситуации защищает Ваши интересы в суде, совершенно очевидно следует "поручить решение проблемы", а не заниматься самодеятельностью. В менее серьезном случае вполне достаточно будет консультации юриста, то есть "решение вопроса с учетом мнения". Аналогично и с психологами и психиатрами. Если существуют серьезные проблемы, то целесообразно будет все же "поручить решение проблемы "профессионалу."
Но вот, что я ему возразил: "К АДВОКАТУ В СУДЕ И КЛИЕНТАМ, И ПРИСЯЖНЫМ СЛЕДУЕТ ОТНОСИТЬСЯ ИНАЧЕ, ЧЕМ ПАЦИЕНТАМ И МЕДСЕСТРАМ К ХИРУРГУ ЗА ОПЕРАЦИОННЫМ СТОЛОМ. СТРАННО, ЧТО ВЫ НЕ УЛАВЛИВАЕТЕ РАЗНИЦУ".
Думаю, что и россияне и граждане других государств, и лица без гражданства -- разницу уловят.
И еще одно уточнение: От психиатров нужно требовать, чтобы они доказывали не только соответствие психического состояния (скажем, психического состояния Иванова) тому или иному (содержащемуся в литературе или в нормативных документах) описанию болезни, но и разумность самих этих описаний и содержащихся в них (в описаниях) выводов, трактовок и рекомендаций. (Уточнение может показаться странным, и поэтому разъясняю: Литература и документы могут содержать -- а могут и не содержать -- аргументы и факты, УБЕДИТЕЛЬНО доказывающие разумность, содержащихся в этой же литературе и в этих же документах, утверждений. А если литература не содержит ТАКИХ аргументов и фактов, то грош цена и литературе, и содержащимся в ней утверждениям.)
Психиатры часто заявляют: "Если мы своевременно не госпитализируем, то может произойти убийство".
Между тем, о любом человеке, который на чем-то эмоционально настаивает, можно заявить, что он, дескать, находится в таком психическом состоянии, что может убить. А, заявив такое, можно и приврать. (Например, заявить, что он угрожал, хотя этого не было.) Приврать могут и те, кто обращался к психиатру, и сами психиатры.
Для полноты картины.
А для того, чтобы такое было менее вероятно, нужно усиливать роль судов и вместе с тем предъявлять к судам высокие требования.
Кроме того, желательно, чтобы работе психиатров во многих случаях предшествовала работа правоохранительных органов. Психиатры не могут проверить, действительно ли человек бегал по двору с топором и есть ли у него вообще топор. А если правоохранительные органы плохо работают, то это не основание для того, чтобы их подменяли психиатры.;
2)И, кстати, что это за диагностический признак --"может убить"? Да, человек -- это существо способное убить. А человеческая особь, которая чем-то возмущена и возбуждена, способна на это в большей степени, чем особь, которая всем довольна и спокойна. И при чем здесь медицина?
Я, опять таки, не утверждаю, что психиатры делают выводы на основании одного признака. Но несомненно, что этот признак очень значим для психиатров.
А, между тем, в некоторых случаях психиатров (именно психиатров, а не работников правоохранительных органов, администраторов, политиков и т. п.) -- совершенно не должна интересовать возможность убийства. (Не твое дело психиатр! Не суйся. Даже не думай в этом -- и в подобных -- направлениях.)
Недавно по телевизору показывали столкновение жильцов с выселяющими их судебными приставами и милиционерами. (История примерно такая: люди купили квартиры, а потом оказалось, что кому-то еще продавали.) Выселяемые (выселить все-таки не удалось) были весьма агрессивны. Ну и что? Нужно вкалывать в них какую-нибудь гадость, чтобы они не могли ни убить человека, ни зачать другого? И также поступать и с теми, кто возмущается невыплатой зарплаты, отменой льгот, плохим состоянием домов или тем, что не топят?
А, между тем, похоже, что именно такой способ усмирения недовольных пропагандируют некоторые почему-то очень сочувствующие психиатрам журналисты.
Осенью 2003 года было опубликовано очень много статей об осенне-зимней депрессии. Похоже, что это была скрытая (и, видимо, оплаченная) реклама психиатрической фармакологии и услуг психотерапевтов. (Весьма часто в этой роли выступают психиатры.) Но, видимо, рекламировалось не только это.
Статья Аллы Борисовой, опубликованная 25 октября 2003 года на петербургской странице "Известий", называется "Об осенне-зимней депрессии". Но вот, что дама пишет: "Обычную утреннюю толпу в метро я бы стройными рядами вела к психотерапевтам, впрочем, армия врачей не так велика, увы."
Стройными рядами значит. А конвой предполагается? А почему врачи названы армией? Оговорка по Фрейду?
МНЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ОЧЕВИДНЫМ, СЛЕДУЮЩЕЕ: МНОГИЕ ПСИХИАТРЫ И НЕКОТОРЫЕ БЛИЗКИЕ ИМ ПО ДУХУ ЖУРНАЛИСТЫ ХОТЯТ, ЧТОБЫ МЫ ВОСПРИНЯЛИ КАК ДОЛЖНОЕ НАСИЛЬСТВЕННОЕ УСМИРЕНИЕ УКОЛАМИ И ТАБЛЕТКАМИ.
3)В последнее время наиболее разговорчивые психиатры
забрасывают в средства массовой информации новую "дезу". Они утверждают, что появились новые не имеющие побочных последствий нейролептики.
Между тем, это ерунда. Мощный успокаивающий препарат не может повлиять только на депрессию, не повлияв одновременно, скажем, на сексуальное влечение. (А, почувствовав крайнее, небывалое снижение сексуального влечения человек может впасть в глубочайшую депрессию. Была глубокая -- и, скорее всего, прошла бы сама -- а будет глубочайшая. И самоубийство возможно.)
Вообще многое из того, что психиатры называют лечением (и широко применяют), на самом деле лечением не является. Психиатры обычно заявляют: "Если человека подвергнуть такому-то фармакологическому воздействию, то он не убьет и не совершит самоубийство". Но ведь если человеку отрубить руки, то он тоже не убьет, да и самоубийство будет затруднено! Однако, отсечение конечностей с целью предотвращения убийств и самоубийств вряд ли кто-то назовет лечением.
Значит, в необходимых случаях нужно применять не психиатрическое "лечение", а разные (в том числе и довольно жесткие) формы опеки. (Это нужно законодательно предусмотреть.) И, разумеется, не все формы опеки должны предусматривать помещение в стационар.
И ещё о необходимости внести изменения в законодательство.
Необходимы удовлетворительные ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ определения понятий -- "психиатрическое лечение" и "психическая болезнь". Формулируя первое понятие нужно установить, что предотвращение таких действий пациента, которые опасны для него или для других людей НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ЦЕЛЬЮ ЛЕЧЕНИЯ. Предотвращение таких действий может быть самостоятельной целью ОПЕКИ и (в некоторых случаях) самостоятельной целью НЕ ЛЕЧЕБНЫХ досудебных мер.
Кроме того, должен быть законодательно установлен исчерпывающий перечень допустимых целей психиатрического лечения и не исчерпывающий перечень таких побочных последствий, которые врач не имеет права рассматривать, как допустимые. (Правовые акты часто включают в себя перечни, завершающиеся словами типа: "и т. п.". Ничего необычного в этом нет.)
Законодательство должно также предусматривать, что для принятия решения о любых психиатрических мерах, осуществляемых на недобровольной основе, необходима такая же (и так же оформленная) доказательная база, как для вынесения обвинительного приговора. Судебная процедура тоже должна быть такой же. Должно быть предусмотрено обязательное адвокатское оппонирование тем, кто требует мер на недобровольной основе. Должно быть предусмотрено, что психиатр, настаивающий на упомянутых мерах, обязан все доходчиво объяснять суду и доходчиво отвечать на вопросы адвоката.
Ко всему этому я добавил бы примерно следующее:
Суд должен принимать два отдельных решения. Первое в связи с вопросом -- имел ли место факт события послужившего основанием для постановки вопроса о применении психиатрических мер? Второй в связи с вопросом -- нужны ли психиатрические меры?;
"Психиатрический" закон (как бы он не назывался) должен содержать прямые отсылки к Уголовно-процессуальному кодексу, закону "О милиции" и др. Но эти отсылки должны содержать примерно такие оговорки: "минус -- то-то, плюс -- то-то, с учетом -- того-то".;
И, видимо, придется создавать какую-то службу (при суде! типа судебных приставов!), которая будет осуществлять досудебную стадию всей этой процедуры. Нужно постановить, что работники этой службы не должны иметь форменной одежды или, что они должны носить таковую только в установленных случаях. Нужно также установить, что любая, осуществляемая на недобровольной основе, доставка человека в психиатрическое учреждение -- должна осуществляться исключительно специальными бригадами упомянутой службы, возглавляемыми медиками имеющими высшее медицинское образование. Эти бригады должны входить в структуру отдела (упомянутой службы), возглавляемого лицом с высшим медицинским образованием. Нужно установить, что в острых случаях предполагаемые психические больные могут задерживаться только упомянутыми бригадами и доставляться только в стационар, находящийся в ведении упомянутой службы. Там они должны находиться до принятия решения суда по вопросу о проведении экспертизы. Все это вполне возможно, если отказаться от людоедской, чрезмерно широкой трактовки понятия "психическое заболевание" и от людоедской практики госпитализации огромного количества людей.
. . .ЕСЛИ У НАС СОХРАНИЛСЯ ХОТЬ КАКОЙ-ТО ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ, НАМ СЛЕДУЕТ ПОВЛИЯТЬ НА СОДЕРЖАНИЕ ЗАКОНОПОЛОЖЕНИЙ РЕГУЛИРУЮЩИХ ОКАЗАНИЕ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ И НА ПРАКТИКУ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ.
ВЛАДИМИР ЛЮБАРСКИЙ, ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЙ (ЧТОБЫ ОБ ЭТОМ НИ ДУМАЛ ПСИХИАТР ДУНАЕВСКИЙ) ОБЫВАТЕЛЬ
. . .Некоторые психиатры обеих столиц России стали как-то уж очень разговорчивы. Интервью, участие в "круглых столах". Они явно хотят подготовить нас к чему-то еще более хорошему, чем их нынешняя деятельность.
Еще 16 апреля 2003 года в "Российской научной газете" (приложение к "Российской газете") были опубликованы, высказанные в ходе "беседы за круглым столом" в редакции, соображения главного психиатра Москвы господина Козырева.
Например, такое: "Если бы я был министром здравоохранения и передо мной была поставлена задача уменьшить расходы службы здоровья, скажем, на 10 %, я бы в каждой поликлинике посадил по психиатру."
Прекрасное предложение!
Врачи разных специальностей (не все, но многие) будут направлять "к психиатру" особенно надоевших больных, а психиатры (не все, но многие) будут объяснять все болезненные ощущения и проявления расстройством психики. (Все, кто знают нашу действительность и не лукавят, согласятся с тем, что такое будет происходить часто.)
Поражают и высказывания главного психиатра Петербурга Людмилы Рубиной. А точнее говоря, ее ответы на вопросы читателей, звонящих в редакцию петербургской газеты "Метро". (Страница 17-ая номера за 28 апреля 2003 года.)
Читая эти ответы, постарайтесь соотнести рекомендации главного психиатра Петербурга с реальными человеческими (например, соседскими) взаимоотношениями.
"Можно заподозрить болезнь, если человек постоянно говорит, что его преследуют или ему наносят ущерб, хотя в действительности такого нет. В этом случае вы можете заподозрить, что с человеком что-то происходит. Но сами вы не сможете определить болезнь это или нет. Все мы имеем свои особенности и странности. Обратитесь к главному врачу районного психоневрологического диспансера. . . с просьбой разрешить врачам осмотреть этого человека в недобровольном порядке."
Госпоже Рубиной очень хочется, чтобы к психиатрам поступали заявления с просьбой освидетельствовать в недобровольном порядке соседей, родственников, сослуживцев! Руководящая дама ни слова не сказала о том, что заявление, содержащее просьбу освидетельствовать человека в недобровольном порядке, может быть и сведением счетов и попыткой запугать, и клеветой. А зачем ей об этом помнить? Ведь чем больше больных, тем больше финансирование.(И можно требовать еще большего.) И штаты не будут сокращать.
И еще об одном высказывании главного психиатра Москвы господина Козырева: "Вы, может, помните знаменитый наезд на психиатрию, когда каждая газета считала своим долгом опубликовать какую-нибудь черную статью. Знаете, какой был результат? Убили двенадцать врачей психиатров."
Ну что об этом сказать?
Будет неправильно и негуманно, если журналисты, общественные деятели и политики решат, что безопасность психиатров важнее, чем опасность, исходящая от психиатров, и прекратят критику последних. С какой стати? Почему жизнь психиатра следует считать более ценной, чем загубленную психиатром жизнь? Почему журналист, общественный деятель или политик не должен заступаться за жертв психиатрического беспредела? Кроме всего прочего, нужно учитывать, что психиатр сознательно избрал профессию, связанную с опасностью. Если не хотел подвергаться опасности, шел бы в стоматологи.
К этому нужно добавить, что господин Козырев не сказал, в течение какого периода и в каких местностях убили двенадцать психиатров. Может быть, и до того, как начался "наезд на психиатрию" не меньше убивали? И, кстати, не включил ли господин Козырев в число убитых и тех, кто был убит, не потому что был психиатром, и тех, кто был убит в "горячих точках", и тех, кого убили, скажем, в связи с бредом ревности или потому, что сочли космическим пришельцем?
Нельзя исключить и возможность такой ситуации, когда было вполне юридически правомерно обороняться от психиатра. (Одну женщину, судя по публикациям в прессе, госпитализировали так: на нее набросились несколько незнакомых ей и толком не представившихся человек, среди которых был и психиатр. Женщина не оборонялась. А другие -- оказавшись в подобной ситуации -- возможно оборонялись. И это могло иметь плохие для психиатра последствия.)
А вот петербургский психиатр Дунаевский помогает понять, кого психиатры рассматривают, как потенциальных пациентов. В газете "Санкт-Петербургские Ведомости" за 26 сентября 2003 года психиатр Владимир Дунаевский заявил следующее:". . .очередь за колбасой. Продавец обвешивает всех, но Вы молчите, стоящий впереди Вас молчит, а тот, что сзади, вдруг начинает возмущаться. И воюет он не за украденный у него рубль -- ему дорог "принцип"! И Вы думаете, какой молодец -- я, трус, обыватель, а он истинный гражданин и защищает наши права. И при случае проголосуете за него на каких-нибудь выборах. А с точки зрения психиатрии, "истинный гражданин" потенциально нездоров: у него низкая толерантность и высокая склонность к конфликтам. Он сам невротичен и будет сеять это "зерно" вокруг себя."
ПОХОЖЕ, ЧТО ПСИХИАТРУ ДУНАЕВСКОМУ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ "ПОЛЕЧИТЬ" ВСЕХ, КТО ЧЕМ-ТО ВОЗМУЩАЕТСЯ.
Так может быть психиатрические больницы переполнены, потому что психиатры чрезмерно широко трактуют понятие
"психическая болезнь"?
И, кстати, как себя чувствует господин Дунаевский? Не пора ли его госпитализировать? Шутки шутками, а вопрос о психическом здоровье самих психиатров отнюдь не праздный.
В СВЯЗИ С ВЫШЕИЗЛОЖЕННЫМ НАМ НУЖНО ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА СЛЕДУЕЩИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА:
1) Многие полагают, что суд, рассматривающий вопрос о недобровольной госпитализации в психиатрическую больницу или о психиатрическом освидетельствовании на недобровольной основе, как бы обречен, поддакивать психиатрам. Это, дескать, неизбежно, потому что "психиатры - специалисты, и им виднее".
Между тем, такое представление неверно.
В американском фильме я видел, как в ходе судебного заседания адвокат буквально "сделал отбивную" из важного, амбициозного, апломбистого психиатра. Адвокат задавал примерно такие вопросы: "Почему Вы утверждаете, что моя клиентка в ходе беседы с Вами продемонстрировала враждебное отношение К ОБЩЕСТВУ, а не КОНКРЕТНО К ВАМ? Разве во время беседы в комнате находился кто-нибудь кроме Вас и нее?"; "Вы спрашивали мою клиентку, как она справляет естественные потребности. Как Вы считаете, могут ли такие вопросы вызвать враждебное отношение и у вполне психически здорового человека?".
Адвокат буквально загнал психиатра в угол. А если бы психиатр заявил: "Вы не специалист, ничего объяснять не буду!"-- то в этом случае его (психиатра), видимо, арестовали бы за неуважение
к суду.
То есть в суде все зависит от традиций, сложившейся практики и процессуальных норм. И нормальный, не тупой судья (лучше бы присяжные), разумеется, может критически анализировать аргументацию психиатра. (Суть примера, который я привел следующая: Толковый юрист и просто толковый человек способен критически анализировать аргументацию психиатра. Я не утверждал, что психиатры делают выводы на основании одного признака.)
Не следует смешивать такие вопросы, которые должны решать СПЕЦИАЛИСТЫ, и такие вопросы, которые следует решать всего лишь С УЧЕТОМ МНЕНИЯ СПЕЦИАЛИСТОВ. А от психиатров всегда следует требовать, чтобы они все доказывали.
И вот еще какое соображение. Всех специалистов можно разделить и на такие (несколько иные, чем те, о которых я раньше писал) группы:
1)Специалисты, от которых обывателю, как правило, нецелесообразно требовать доказательности такого же уровня, какой требуют (должны требовать) от прокурора в суде.;
2)Специалисты, от которых обывателю, как правило, следует требовать именно такой доказательности.
К первой группе относятся, например, венерологи. А ко второй психологи и психиатры. Диагноз и рекомендации венеролога нужно или принимать на веру, или проверять у другого венеролога. А диагноз (заключение) и рекомендации психолога и психиатра, как правило, нужно оценивать самостоятельно. Юристы, также относятся ко второй группе.
На одном петербургском форуме активный форумчанин, выступающий под псевдонимом Sceptic, возразил мне следующее:
". . .все зависит от обстоятельств. Адвокату, который в серьезной ситуации защищает Ваши интересы в суде, совершенно очевидно следует "поручить решение проблемы", а не заниматься самодеятельностью. В менее серьезном случае вполне достаточно будет консультации юриста, то есть "решение вопроса с учетом мнения". Аналогично и с психологами и психиатрами. Если существуют серьезные проблемы, то целесообразно будет все же "поручить решение проблемы "профессионалу."
Но вот, что я ему возразил: "К АДВОКАТУ В СУДЕ И КЛИЕНТАМ, И ПРИСЯЖНЫМ СЛЕДУЕТ ОТНОСИТЬСЯ ИНАЧЕ, ЧЕМ ПАЦИЕНТАМ И МЕДСЕСТРАМ К ХИРУРГУ ЗА ОПЕРАЦИОННЫМ СТОЛОМ. СТРАННО, ЧТО ВЫ НЕ УЛАВЛИВАЕТЕ РАЗНИЦУ".
Думаю, что и россияне и граждане других государств, и лица без гражданства -- разницу уловят.
И еще одно уточнение: От психиатров нужно требовать, чтобы они доказывали не только соответствие психического состояния (скажем, психического состояния Иванова) тому или иному (содержащемуся в литературе или в нормативных документах) описанию болезни, но и разумность самих этих описаний и содержащихся в них (в описаниях) выводов, трактовок и рекомендаций. (Уточнение может показаться странным, и поэтому разъясняю: Литература и документы могут содержать -- а могут и не содержать -- аргументы и факты, УБЕДИТЕЛЬНО доказывающие разумность, содержащихся в этой же литературе и в этих же документах, утверждений. А если литература не содержит ТАКИХ аргументов и фактов, то грош цена и литературе, и содержащимся в ней утверждениям.)
Психиатры часто заявляют: "Если мы своевременно не госпитализируем, то может произойти убийство".
Между тем, о любом человеке, который на чем-то эмоционально настаивает, можно заявить, что он, дескать, находится в таком психическом состоянии, что может убить. А, заявив такое, можно и приврать. (Например, заявить, что он угрожал, хотя этого не было.) Приврать могут и те, кто обращался к психиатру, и сами психиатры.
Для полноты картины.
А для того, чтобы такое было менее вероятно, нужно усиливать роль судов и вместе с тем предъявлять к судам высокие требования.
Кроме того, желательно, чтобы работе психиатров во многих случаях предшествовала работа правоохранительных органов. Психиатры не могут проверить, действительно ли человек бегал по двору с топором и есть ли у него вообще топор. А если правоохранительные органы плохо работают, то это не основание для того, чтобы их подменяли психиатры.;
2)И, кстати, что это за диагностический признак --"может убить"? Да, человек -- это существо способное убить. А человеческая особь, которая чем-то возмущена и возбуждена, способна на это в большей степени, чем особь, которая всем довольна и спокойна. И при чем здесь медицина?
Я, опять таки, не утверждаю, что психиатры делают выводы на основании одного признака. Но несомненно, что этот признак очень значим для психиатров.
А, между тем, в некоторых случаях психиатров (именно психиатров, а не работников правоохранительных органов, администраторов, политиков и т. п.) -- совершенно не должна интересовать возможность убийства. (Не твое дело психиатр! Не суйся. Даже не думай в этом -- и в подобных -- направлениях.)
Недавно по телевизору показывали столкновение жильцов с выселяющими их судебными приставами и милиционерами. (История примерно такая: люди купили квартиры, а потом оказалось, что кому-то еще продавали.) Выселяемые (выселить все-таки не удалось) были весьма агрессивны. Ну и что? Нужно вкалывать в них какую-нибудь гадость, чтобы они не могли ни убить человека, ни зачать другого? И также поступать и с теми, кто возмущается невыплатой зарплаты, отменой льгот, плохим состоянием домов или тем, что не топят?
А, между тем, похоже, что именно такой способ усмирения недовольных пропагандируют некоторые почему-то очень сочувствующие психиатрам журналисты.
Осенью 2003 года было опубликовано очень много статей об осенне-зимней депрессии. Похоже, что это была скрытая (и, видимо, оплаченная) реклама психиатрической фармакологии и услуг психотерапевтов. (Весьма часто в этой роли выступают психиатры.) Но, видимо, рекламировалось не только это.
Статья Аллы Борисовой, опубликованная 25 октября 2003 года на петербургской странице "Известий", называется "Об осенне-зимней депрессии". Но вот, что дама пишет: "Обычную утреннюю толпу в метро я бы стройными рядами вела к психотерапевтам, впрочем, армия врачей не так велика, увы."
Стройными рядами значит. А конвой предполагается? А почему врачи названы армией? Оговорка по Фрейду?
МНЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ОЧЕВИДНЫМ, СЛЕДУЮЩЕЕ: МНОГИЕ ПСИХИАТРЫ И НЕКОТОРЫЕ БЛИЗКИЕ ИМ ПО ДУХУ ЖУРНАЛИСТЫ ХОТЯТ, ЧТОБЫ МЫ ВОСПРИНЯЛИ КАК ДОЛЖНОЕ НАСИЛЬСТВЕННОЕ УСМИРЕНИЕ УКОЛАМИ И ТАБЛЕТКАМИ.
3)В последнее время наиболее разговорчивые психиатры
забрасывают в средства массовой информации новую "дезу". Они утверждают, что появились новые не имеющие побочных последствий нейролептики.
Между тем, это ерунда. Мощный успокаивающий препарат не может повлиять только на депрессию, не повлияв одновременно, скажем, на сексуальное влечение. (А, почувствовав крайнее, небывалое снижение сексуального влечения человек может впасть в глубочайшую депрессию. Была глубокая -- и, скорее всего, прошла бы сама -- а будет глубочайшая. И самоубийство возможно.)
Вообще многое из того, что психиатры называют лечением (и широко применяют), на самом деле лечением не является. Психиатры обычно заявляют: "Если человека подвергнуть такому-то фармакологическому воздействию, то он не убьет и не совершит самоубийство". Но ведь если человеку отрубить руки, то он тоже не убьет, да и самоубийство будет затруднено! Однако, отсечение конечностей с целью предотвращения убийств и самоубийств вряд ли кто-то назовет лечением.
Значит, в необходимых случаях нужно применять не психиатрическое "лечение", а разные (в том числе и довольно жесткие) формы опеки. (Это нужно законодательно предусмотреть.) И, разумеется, не все формы опеки должны предусматривать помещение в стационар.
И ещё о необходимости внести изменения в законодательство.
Необходимы удовлетворительные ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ определения понятий -- "психиатрическое лечение" и "психическая болезнь". Формулируя первое понятие нужно установить, что предотвращение таких действий пациента, которые опасны для него или для других людей НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ЦЕЛЬЮ ЛЕЧЕНИЯ. Предотвращение таких действий может быть самостоятельной целью ОПЕКИ и (в некоторых случаях) самостоятельной целью НЕ ЛЕЧЕБНЫХ досудебных мер.
Кроме того, должен быть законодательно установлен исчерпывающий перечень допустимых целей психиатрического лечения и не исчерпывающий перечень таких побочных последствий, которые врач не имеет права рассматривать, как допустимые. (Правовые акты часто включают в себя перечни, завершающиеся словами типа: "и т. п.". Ничего необычного в этом нет.)
Законодательство должно также предусматривать, что для принятия решения о любых психиатрических мерах, осуществляемых на недобровольной основе, необходима такая же (и так же оформленная) доказательная база, как для вынесения обвинительного приговора. Судебная процедура тоже должна быть такой же. Должно быть предусмотрено обязательное адвокатское оппонирование тем, кто требует мер на недобровольной основе. Должно быть предусмотрено, что психиатр, настаивающий на упомянутых мерах, обязан все доходчиво объяснять суду и доходчиво отвечать на вопросы адвоката.
Ко всему этому я добавил бы примерно следующее:
Суд должен принимать два отдельных решения. Первое в связи с вопросом -- имел ли место факт события послужившего основанием для постановки вопроса о применении психиатрических мер? Второй в связи с вопросом -- нужны ли психиатрические меры?;
"Психиатрический" закон (как бы он не назывался) должен содержать прямые отсылки к Уголовно-процессуальному кодексу, закону "О милиции" и др. Но эти отсылки должны содержать примерно такие оговорки: "минус -- то-то, плюс -- то-то, с учетом -- того-то".;
И, видимо, придется создавать какую-то службу (при суде! типа судебных приставов!), которая будет осуществлять досудебную стадию всей этой процедуры. Нужно постановить, что работники этой службы не должны иметь форменной одежды или, что они должны носить таковую только в установленных случаях. Нужно также установить, что любая, осуществляемая на недобровольной основе, доставка человека в психиатрическое учреждение -- должна осуществляться исключительно специальными бригадами упомянутой службы, возглавляемыми медиками имеющими высшее медицинское образование. Эти бригады должны входить в структуру отдела (упомянутой службы), возглавляемого лицом с высшим медицинским образованием. Нужно установить, что в острых случаях предполагаемые психические больные могут задерживаться только упомянутыми бригадами и доставляться только в стационар, находящийся в ведении упомянутой службы. Там они должны находиться до принятия решения суда по вопросу о проведении экспертизы. Все это вполне возможно, если отказаться от людоедской, чрезмерно широкой трактовки понятия "психическое заболевание" и от людоедской практики госпитализации огромного количества людей.
. . .ЕСЛИ У НАС СОХРАНИЛСЯ ХОТЬ КАКОЙ-ТО ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ, НАМ СЛЕДУЕТ ПОВЛИЯТЬ НА СОДЕРЖАНИЕ ЗАКОНОПОЛОЖЕНИЙ РЕГУЛИРУЮЩИХ ОКАЗАНИЕ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ И НА ПРАКТИКУ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ.
ВЛАДИМИР ЛЮБАРСКИЙ, ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЙ (ЧТОБЫ ОБ ЭТОМ НИ ДУМАЛ ПСИХИАТР ДУНАЕВСКИЙ) ОБЫВАТЕЛЬ